Книгу "Все ее мужчины" можно купить здесь: http://www.labirint.ru/books/467835/
Здесь можно послушать театральную постановку этого отрывка и аудиокнигу: http://www.stihophone.ru/works.php?ID=30400
Предыдущая часть http://www.proza.ru/2016/09/01/139
Ювелирные салоны принесли деду немалое состояние, а отец еще больше приумножил наследство. Баснословное богатство и благотворительность, конечно, помогли забыть некоторым из окружения в Москве и Петербурге о нашем еврейском происхождении. По крайней мере, об этом не говорили в глаза, но за спиной, конечно, каждый не сомневался в правильности известной российской поговорки: “Жид крещенный, что вор прощенный”. Среди таковых были графы Блонские.
Но я с удивлением узнал, например, что с дочерью графа, батюшка находится в приятельских отношениях. Нет, не просто в приятельских – в дружеских.
Отец знал “маленькую графиню” с детства, неизменно присутствовал с подарками на ее именинах. Иначе, как “графинюшка”, “Евушка”, “просто ангел” или “моя маленькая графиня” не называл. Кажется, эта юная и ловкая особа была единственной, кому барон презентовал свои непревзойденные произведения ювелирного искусства просто так, то есть даром. И хотя старый граф недолюбливал отца, но дружбе старика-барона с дочерью не препятствовал, поскольку нуждался в драгоценностях, которые смог бы сделать так же быстро, красиво и баснословно дорого, как Фаберже, лишь Торговый дом барона Адама Поренцо, Личного Поставщика Двора Его Императорского Величества.
Отец имел ювелирные дома по всей Европе, а также в Москве, в Киеве, в Петербурге и в Тегеране, разумеется.
Мне минул двадцать один год, когда я впервые после пяти лет разлуки увидел юную графиню Блонскую в магазине отца. Через стеклянные витражи окон наблюдал, как напротив дверей, прогудев клаксоном, остановилось роскошное зеленое авто с откидным верхом. Вокруг, почти мгновенно, выросла внушительная толпа зевак. Из-за руля авто (вот этого я не видел даже в Англии!) вышла молодая женщина и направилась к дверям. Швейцар распахнул дверь, звякнул колокольчик звонка, и... она вошла. Сняв на ходу кожаный шлем, Ева тряхнула головой, освободив льющиеся каскадом пышные, русые волосы.
Кажется, будто вчера все было. Вот и теперь, стоит закрыть глаза, и вижу ее платье цвета слоновой кости и голубой шелк, перехваченный синими камеями в складки. Да, что говорить, когда она через порог переступила и кончиками пальцев в коричневых лайковых перчатках приподняла юбку, на мгновенье только показалась тонкая щиколотка в черном шелковом чулке и шнурованный узкий ботинок, а я уже сразу дорисовал в своем воображении все остальное.
Папаша вылетел вперед, опередив приказчика, и перед ней расшаркался:
– Ваше сиятельство... благородная пани... чего изволите?.. Ах, зачем же вы сами... прислали бы записку... я бы мигом к вам примчался... – И знаками мне из-за спины, мол, поклонись, болван.
А я стою, как вкопанный – так прекрасная полька меня поразила своей красотой.
Никому никогда я о ней не говорил, а теперь время пришло. Очень хочется рассказать тебе, мой друг, какой она была красавицей, но видно, не сумею... Яркие, чарующие очи, лицо узкое, овальное, матовое, с безупречной кожей. Светло-русые волосы с выгоревшими на солнце льняными прядями вдоль ореола лица. Одного только этого пышного, пепельного обрамления хватило бы, чтобы сделать красавицей вполне обычную женщину. Сильные и густые, блестящие на солнце каждым отдельным волоском и одновременно всей копной и очень естественные. В естественности, неподдельности во всем, в необычности и индивидуальности и был секрет ослепительной красоты Евы.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/09/01/173